Овраг, по горло заросший
татарником и полынью,
дальшевнизу — дубовая роща
и клёнов хвосты павлиньи.
Ворон, несомый ветром,
битый дождём и градом,
на тысячу километров
зовёт эту местность — адом.
Зачем-то она измята,
как старый кусок атласа.
Без сапог и без мата
не выйдешь из этой массы
холмов и озёр навозных,
переходящих в реки,
коровников коматозных,
бурьяна в рост человека.
Стадо ушло. Лишь некий
дохлый телёнок в луже,
с конечностями калеки.
Но могло быть и хуже.
Как опальные храмы —
длинные крыши, сваи —
устроив пейзажу раму,
остовы стоят по краю
оврага с шёлковым склоном,
с белыми черепами
дождевиков, шампиньонов -
и с другими грибами.
Я их собираю. В поле
полно росы и колючек.
Нам правду твердили в школе,
что всё таки это - лучше.
@темы:
философия,
Серенко,
дождь,
природа,
о Родине,
осень,
о смерти
Ей и самой было около 20, когда она это писала.