Меня не спешить, не убить,
не сдернуть со стены.
Я - менестрель. И стало быть,
отродье сатаны.
Мещане мелют языком,
вопит моя родня,
священник крестится тайком,
завидевши меня.

Но в ночь потайную чудес
под звездным молоком
я прохожу разбойный лес
спокойно и легко.
Мне каждодневный новый бой
приносит сотни стрел, -
но есть призванье - быть собой,
есть имя - Менестрель.

Я отлучен от ваших глаз,
синьора грез моих,
но не настал мой смертный час,
когда я стану тих.
Еще архангела труба
молчит и я - король,
с улыбкой фавна на губах,
познавших яд и соль.

Еще тверда моя рука,
достойная врага,
и я иду через века
в дырявых башмаках.
Мне каждодневный новый бой
приносит сотни стрел, -
но есть призванье - быть собой,
есть имя - Менестрель.

Из утра в ночь, из ночи в день
я проношу стихи.
А ты, глухой, что ни надень, -
останешься глухим.
И ты, слепой, совсем слепой,
хоть и надел очки -
а все ж зияют пустотой
бездонною зрачки.

Я враг ваш! Но настанет час,
презрев земную твердь,
я вознесусь последний раз,
и это будет - смерть!
Но я-то знаю: смерти нет
тому, кто чист душой.
И для кого-то вспыхнет свет
поэзии святой.

Пробьется в ком-то в день любой,
среди любых земель,
мое призванье - быть собой,
и имя - Менестрель!

Яков Коган
1978 год.