Pero mi rosa no es la rosa fría
ni la de piel de niño,
ni la rosa que gira
tan lentamente que su movimiento
es una misteriosa forma de la quietud.
No es la rosa sedienta,
ni la sangrante llaga,
ni la rosa coronada de espinas,
ni la rosa de la resurrección.
No es la rosa de pétalos desnudos,
ni la rosa encerada,
ni la llama de seda,
ni tampoco la rosa llamarada.
No es la rosa veleta,
ni la úlcera secreta,
ni la rosa puntual que da la hora,
ni la brújula rosa marinera.
No, no es la rosa rosa
sino la rosa increada,
la sumergida rosa,
la nocturna,
la rosa inmaterial,
la rosa hueca.
Es la rosa del tacto en las tinieblas,
es la rosa que avanza enardecida,
la rosa de rosadas uñas,
la rosa yema de los dedos ávidos,
la rosa digital,
la rosa ciega.
Es la rosa moldura del oído,
la rosa oreja,
la espiral del ruido,
la rosa concha siempre abandonada
en la más alta espuma de la almohada.
Es la rosa encarnada de la boca,
la rosa que habla despierta
como si estuviera dormida.
Es la rosa entreabierta
de la que mana sombra,
la rosa entraña
que se pliega y expande
evocada, invocada, abocada,
es la rosa labial,
la rosa herida.
Es la rosa que abre los párpados,
la rosa vigilante, desvelada,
la rosa del insomnio desojada.
Es la rosa del humo, la rosa de ceniza,
la negra rosa de carbón diamante
que silenciosa horada las tinieblas
y no ocupa lugar en el espacio.
*
перевод Б. Слуцкого
И я говорю о розе.И я говорю о розе.
Но моя роза — не роза мороза,
и не роза с кожей младенца,
и не та, чьё вращенье
столь медлительное, что это движенье —
тайная форма покоя.
Это не роза жаждущая,
не кровоточащая рана,
и не роза, коронованная шипами,
и не роза воскрешенья.
Это не роза с лепестками нагими,
не восковая роза,
не шелковистое пламя
и не огненная вспышка.
Это не роза флюгера, ветрами обрываемая,
и не язва вскрываемая,
и не пунктуальная роза циферблата,
и не компас — морская роза.
Это не роза, как таковая,
а несотворённая роза,
потонувшая роза,
ночная,
бестелесная,
полая роза.
Это роза, ощупываемая во тьме,
роза пламенного продвижения,
роза с розовыми ногтями,
роза подушечек алчных пальцев,
роза пальцев,
слепая роза.
Это роза — звуковая спираль,
слух украшающая,
роза уха.
В высочайшей пене подушки
всегда затерянная роза-ракушка.
Это кровавая роза рта,
роза, наяву говорящая,
так, словно она спящая.
Это полураскрытая роза,
из которой хлещут тени,
роза требухи,
сжимающейся и растягивающейся,
сысканная, разысканная, изысканная.
Это роза губ,
раненая роза.
Это роза, поднимающая веки,
роза бдящая,
наблюдающая,
роза бессонницы, глаз не смыкающая.
Это роза дыма,
роза пепла,
чёрная роза дыма-алмаза,
молчаливо сверлящая тьму
и не занимающая место в пространстве.