Первый день войны. Судьба народа
выступает в виде первой сводки.
Личная моя судьба - повестка
очереди ждёт в военкомате.
На вокзал идёт за ротой рота.
Сокращается продажа водки.
Окончательно, и зло, и резко
громыхают формулы команд.
К вечеру ближайший ход событий
ясен для пророка и старухи,
в комнате своей, в засохшем быте
судорожно заламывающей руки:
пятеро сынов, а внуков восемь.
Ей, старухе, ясно. Нам - не очень.
Времени для осмысленья просим,
что-то неуверенно пророчим.
Ночь. В Москве учебная тревога,
и старуха призывает Бога,
как зовут соседа на бандита:
яростно, немедленно, сердито.
Мы сидим в огромнейшем подвале
елисеевского магазина.
По тревоге нас сюда созвали.
С потолка свисает осетрина.
Пятеро сынов, а внуков восемь
получили в этот день повестки,
и старуха призывает Бога,
убеждает Бога зло и веско.
Вскоре объявляется: тревога -
ложная, готовности проверка,
и старуха, призывая Бога,
возвращается в свою каморку.
Днём в военкомате побывали,
записались в добровольцы скопом.
Что-то кончилось.
У нас - на время.
У старухи - навсегда, навеки.